Лапник на правую сторону - Страница 47

Оленеводов в количестве шестнадцати человек сердобольная Леруся поселила в гостиной, разложив на полу матрацы. Прожили они на Чистопрудном почти две недели. Все эти две недели делегаты галдели, пели, и стучали по очереди в жестяной барабан, купленный в Детском мире, к тому же все кругом провоняли своими шкурами и рыбой, которую пытались солить в ванной. Вспомнив оленеводов, Дуся подумала, что по сравнению с ними Виктор Николаевич Веселовский, безобидный и, в сущности, славный псих из Заложного – это весьма и весьма небольшое зло. Да и Лерусины плюшки свое дело сделали. Сытая Дуся Слободская была человеком куда более нежным и склонным к альтруизму, чем голодная Дуся Слободская.

– Ладно, – разрешила она, дожевывая – Рассказывайте, что у вас за важное дело…

– Видите ли, дорогая Анна Афанасьевна – начал Веселовский, и глаза его загорелись безумным огнем энтузиазма – Вчера меня осенило!

Виктора Николаевича осенило поутру, когда он по традиции зашел после работы в гастроном. Надо заметить, что этот гастроном был совершенно специальным местом. Именно здесь, у прилавка, Виктор Николаевич когда-то уразумел, что Иисус Христос действительно существовал и был ни кем иным, как высокоразвитым инопланетянином, пытавшимся просветить диких землян. Здесь же он догадался, где искать пропавшего председателя уфологического общества товарища Савского. И вот вчера на него снова снизошло озарение. Веселовский как раз выбирал сосиски. На сей раз Виктор Николаевич разрывался между молочными и любительскими. Молочные были вкуснее, зато любительские – посвежее. Сосредоточиться ему мешала бабка Семенова. Зловредная старушенция все норовила поставить кошелку Веселовскому на ботинок и пребольно давила палец.

– Карга старая, – вяло ругал про себя Семенову Веселовский, пытаясь незаметно отпихнуть сумку ногой – Сосуд сеуверий! Из-за таких вот и к уфологии, и к самой идее посещения относятся скептически. Жизнь за пределами садового участка ее не волнует. А сама, поди, домового боится и в Ягу верит.

Веселовский представил себе, как Семенова, запирая двери на ночь, тревожно поглядывает в небо: не летит ли Яга в ступе или змей-Горыныч. Тут-то его и осенило.

– Понимаете, – тараторил Веселовский – Я себе это очень ясно представил: ночь, небо, и вдруг – огромный темный силуэт, столбы пламени… Меня словно молнией ударило: да ведь это – точь-в-точь космический корабль!

Виктор Николаевич выхватил из кармана карандашик, и принялся быстро рисовать на салфетке.

– Если схематично изобразить Змея Горыныча, – говорил он, старательно выводя шею мифического существа – Мы получим вот что!

Веселовский ткнул карандашиком в бочкообразное тулово змея.

– Овал – это тело, остроконечная вершина – хвост, а головы – это же сопла ракеты, из которых вырывается пламя!

Дуся повнимательнее посмотрела на салфетку. Да, изображенный на ней змей и впрямь напоминал ракету с детского рисунка. Овальное туловище, острый хвост, головы, изрыгающие пламя… Только надписи СССР на боку не хватает…

Когда, стоя в гастрономе, Веселовский все понял про Горыныча, он забыл про сосиски, и кинулся названивать Дусе, чтобы поделиться с ней своим новым знанием. Однако помощник редактора Людмила Савина отвечала, что Слободская уехала на важную встречу, и сегодня в редакцию не вернется. Что было делать Виктору Николаевичу? Он помнил адрес. Причитая и боясь опоздать, уфолог пробежал в сторону автовокзала, торопясь на утренний автобус до Москвы.

В четыре часа дня он позвонил в двери Дусиной квартиры. Странноприимная Леруся с удовольствием накормила его обедом и битых три часа выслушивала бредовые теории. Их милую беседу нарушил только Дусин приход.

– В текстах сказок говорится о том, что Змей Горыныч – существо огнедышащее и сжигающее целые города, – продолжал вещать Веселовский – Если мы посмотрим на схематичный рисунок, то станет понятно: это не живое существо, а самый настоящий летательный аппарат, космический корабль. А взять само его название: Горыныч. Я ведь когда-то на филологический готовился поступать… Если обратиться к истории русской словесности вообще и вопросу имяобразования в частности, мы поймем, что «Змей» – это имя, а «Горыныч» – отчество.

– То есть папа его был Горын, – резюмировала Дуся.

Веселовский посмотрел на нее с жалостью. Так нобелевский лауреат мог бы смотреть на воспитанника интерната для умственно отсталых.

– Поскольку наш змей – это не живое существо, а летательный аппарат, – терпеливо объяснил Виктор Николаевич – То отца в общепринятом смысле слова у него быть не могло.

– Тогда почему он Горыныч? – удивилась Дуся.

– В данном случае отчество «Горыныч» происходит от слова «гора», – улыбнувшись, заявил Веселовский – Ну, с гор он спустился.

– С чего вы взяли?

– Видите ли, – вздохнул уфолог, сожалея, что умственно отсталая Слободская никак не может понять всей красоты его теории – Ландшафт древней Руси представлял собой фактически равнину. Значит, Змей мог жить где? В районе Уральских или Кавказских гор… Он ведь, как мы знаем, извергал пламя. Следовательно, живя на равнине, в лесной местности, Горыныч спалил бы все вокруг, случайно дыхнув не туда. А в горах он как бы это выразиться… Разом убивал двух зайцев… Во-первых, сохранял свое место дислокации от огня. Во-вторых, это если учесть, что русичи жили преимущественно на равнине и в горы особо не совались, мог не бояться, что его обнаружат.

Дуся снова открыла было рот, но Веселовский замахал на нее руками, и продолжал тараторить: