Лапник на правую сторону - Страница 73

Как им удалось доехать до Заложного за два часа, при этом никого не задавив и не протаранив – один Бог знает. Дусе дозвониться так и не получилось. Когда джип Вольского с визгом затормозил у больницы, часы показывали шесть.

Вольский отправил Федора к Веселовскорму – может, тот знает, где Дуся. Сам же отправился встречаться с Прошиным.

О, дорогого Аркадия Сергеевича в больнице помнили, еще бы! Дорогой Аркадий Сергеевич был меценатом и благодетелем не только в столице. И заложносвской больнице в целом, и каждому из ее сотрудников в частности, перепало от щедрот дорогого Аркадия Сергеевича.

– Заведующий постоянно вас вспоминает, – затараторила сестра приемного отделения, едва завидев Вольского на пороге – Какая жалость! Валентина Васильевича нет на месте! Утром к нему приехала журналистка из Москвы, брать интервью. Вот они вместе и ушли. Заведующий предупредил, что сегодня его больше не появится.

Вольский прибавил про себя, что вряд ли ваш драгоценный Валентин Васильевич теперь вообще когда-нибудь где-нибудь появится. Уж Вольский позаботиться, чтобы избавить город от этой гадины, недаром же он меценат и благодетель. Сестре благодетель сообщил, что хотел бы лично поблагодарить господина Прошина за труды, поскольку именно господину ему обязан столь быстрым выздоровлением.

– Может быть, вы мне дадите его адрес? – попросил Вольский.

– Конечно-конечно, сейчас я вам запишу. Вот, Коммунистическая 12, квартира 7. Прошу вас.

Сдержанно поблагодарив, Вольский, вместо того, чтобы важно прошествовать к авто, сбежал по ступеням вприпрыжку, чем несказанно удивил весь персонал больницы. Верный Федор Иванович уже рулил к подъезду. Пока Вольский беседовал с персоналом, Федор успел метнуться к Веселовскому на квартиру, где застал уфолога-энтузиаста в тоске и недоумении.

Пламенная Слободская с утра должна была встречаться с доктором Прошиным, после чего обещала немедленно заехать за Веселовским. Они вместе собирались совершить исследовательскую экспедицию в лес за кирпичным заводом. Однако, уже вечер наступил, а Анна Афанасьевна так и не появлялась. Веселовский опасался, что она передумала, и уехала в Москву.

– Ладно, уфолог, садись в автомобиль, поедем, поищем Анну Афанасьевну, – велел Федор.

Дважды Веселовского просить не пришлось.

Через десять минут они были у крыльца больницы, с которого резво сбегал к машине Вольский, а спустя еще четверть часа компания затормозила у дома номер двенадцать на Коммунистической улице.

Двенадцатый дом оказался двухэтажным, облупившимся, на три подъезда. Оставив Федора в машине, Вольский поднялся на второй этаж, и принялся звонить, а затем и стучать в квартиру под номером семь. По всей видимости, никого в этой квартире не было.

На площадку высунула нос соседка. Открыла было рот, чтобы наорать на безобразника, мешающего четным гражданам культурно проводить досуг у телевизора, но, увидев в высшей степени приличного господина, который, к тому же, улыбнулся ей и сказал «Добрый день, милая дама», орать раздумала. Красивые мужчины редко называли соседку Прошина милой дамой.

– Простите, – как можно любезнее обратился Вольский к даме, которая, признаться, милой ему вовсе не казалась – Вы не подскажете, Валентин Васильевич не возвращался?

– Так у нас же сегодня пятница, – почесывая за ухом сообщила соседка, и уставилась на Вольского в полном недоумении, как на человека, не знающего самых элементарных вещей – Он теперь тока к понедельнику вернется, к вечеру. На даче он. Круглый год туда ездиит – хошь тебе зима, хошь лето, он на выходных всегда на даче.

– А не скажете, где дача у него? – спросил Вольский – Я специально приехал из Москвы, чтобы с ним встретиться, жаль было бы уезжать не повидавшись.

– Ой, – сказала тетка, покачивая головой – А я и не знаю, где она у его.

Соседка явно расстроилась, что приехавший из самой Москвы красивый мужчина уедет обратно несолоно хлебавши.

– А вы может зайдите, чаю с дороги? – предложила она – А то аж прям жалко вас: ехали-ехали, а его и нету. Заходите, не смущайтесь, вы такой мужчина замечательно вежливый, аж прям жалко вас на лестнице держать.

– Нет, спасибо большое, – мягко отказался замечательно вежливый Вольский – Я лучше поеду. Может, в другой раз.

– Ну тогда счастливый путь, – вздохнула соседка. Определенно, она расстроилась.

Найти дачу Прошина оказалось не так-то просто. В маленькой заложновской больнице, где, казалось бы, все все друг про друга знают, никто почему-то не знал, где заведующий вот уже тридцать лет проводит выходные. Прошин ничего не рассказывал про свою дачу, никого из сотрудников туда не приглашал, а новый год и дни рождения отмечал либо в больнице, либо на городской квартире.

– Еще бы он день рождения на даче справлял, – подумал Вольский – На даче у него лаборатория…

И тут он понял, что на самом деле знает, где она, эта тщательно законспирированная дача Прошина. Два часа назад он читал об этом в письме покойного отца Иннокентия. Как там было? Родник находится от дома Прошина в полутора километрах по прямой на Северо-Запад? Значит, если считать от поляны с родником – полтора километра на Юго-Восток. Двадцать минут ходу.

– Виктор, – обернулся Вольский к Веселовскому – Эта поляна, на которой родник, ну это ваше чертово кладбище – где оно? Доехать туда можно?

Меньше, чем через полчаса Федор осадил джип у того самого места, где две недели назад Веселовский с Дусей вышли из лесу после экспедиции по местам межпланетной славы. Напротив, за полем, чернел с сумерках высоченный тесовый забор.